Владимир Васильевич! Вы написали интересно, но это невозможно обсуждать ни в каком публичном пространстве, тем более на сайте ОНР. Если бы кто-то (не я!) организовал закрытую группу с очень жёстким модерированием…

Требовать признания других позиций в период боёв невозможно, но надеяться на это никто не запретит

Об условном или безусловном «непатриотизме» отечественной интеллигенции (или – за устарелостью этого понятия – «образованных слоёв общества», «интеллектуального класса» или «интеллектуалов») сейчас, после того как схлынуло первое потрясение от свершающихся событий, наконец предсказуемо заговорили.

Рассуждать о причинах и условиях «непатриотизма» русской интеллигенции вообще, во-первых, скучно, поскольку об этом сказано множество раз, начиная с позапрошлого века, во-вторых, неверно – поскольку это своеобразная ретроспективная конструкция, начисто забывающая не только об эпизодах, но и о длинных периодах, когда настроения образованной публики были существенно иными.

Так, в 1860-е годы малочисленные группки молодых радикалов и немногих разделяющих подобного рода взгляды стариков сетовали и возмущались настроениями русского общества, под которым понимали отнюдь не купцов с мещанами. Так, в 1880-е практически любой более или менее оппозиционный публицист, особенно если он не был стеснён цензурными рамками, сетовал на разительное понижение «общественного духа», «общественных настроений». А патриотический подъём 1914 года был столь силен, что во многом в его рамках осмыслялась и Февральская революция 1917 года – как событие, теперь избавляющее от проклятой двойственности, обращающее противостояние в дело ясное, «Антанту» – в союз демократий противостоящих авторитаризму «центральных держав». Так что в ходе «Великой войны» что в отсутствии патриотизма, что в пацифизме широкие круги русского образованного общества никак не обвинить. Другой вопрос – насколько ко благу была та патриотическая мобилизация, что охватила все основные воюющие державы.

Словом, излюбленная тема – что русская интеллигенция «вечно не та» и нужна какая-то другая – выступает если не частным случаем, то близким родственником другой известной темы – «народ не тот».

Образованное общество на то и образованное, что, помимо прочего, нуждается в осмыслении происходящего. Та ситуация, в которой мы сейчас оказались, более чем своеобразна. Ей трудно подыскать прямые аналогии, и, что особенно важно, ближайший предшествующий опыт, сложившиеся модели осмысления и реагирования здесь промахиваются – именно от того, что отсылают к другим, неадекватным происходящему образцам.

Попробую описать несколько особенно бросающихся в глаза моментов: прежде всего утверждаемые с вершины власти варианты описания и оправдания происходящего таковы, что к ним если и не невозможно, то более чем затруднительно присоединиться, сохраняя себя как интеллектуального субъекта. Тот язык, который предлагается, либо требует радикальной перестройки себя, либо отказа и отвержения, либо  переописания, разделения действий, событий и слов, в которых они укладываются.

Само по себе, говоря безоценочно, это довольно непривычно, но не более того. Ведь потребность разговаривать с «обществом» и предлагать ему какие-то значимые объяснения – стремление «привлечь на свою сторону» – отнюдь не универсальна (более того, даже тогда, когда эта потребность есть, её отнюдь не всегда рационально пытаться удовлетворить: например, если считаешь, что находишься в заведомо слабой позиции, попытка действовать в этом направлении – лишь пустая трата сил).

По XVIII веку мы знаем «войны государей»: политика не имела отношения к «народу», как и война. От подданных требовалось повиноваться при достаточно большой свободе рассуждений. «Образованные» должны были быть лояльны, а отнюдь не вовлекаться душой и сердцем в происходящее. Но и этот пример, кажется, не работает: мы оказываемся в меняющейся на глазах ситуации; начало событий, первые дни происходили без каких бы то ни было заметных попыток общественной мобилизации. Теперь – в тот момент, когда пишу эту заметку – этот процесс начинается (и сложно гадать, куда он зайдёт и каким конкретно будет).

Интеллектуалы – те, кто облекает происходящее в слова и наделяет его смыслами. В массовых войнах прошлого и в современном военном конфликте, вовлекающем в себя всё общество, та или иная степень мобилизации интеллектуалов неизбежна. Образованное общество не только само определяется по отношению к событиям, но и вырабатывает и распространяет те или иные модели интерпретации, способы присоединения и варианты действия. Слова – не просто слова. Это то, посредством чего мы размечаем пространство и время, определяем своё положение, соотносим себя с другими и – если не отказываемся от самосознания – задаём варианты будущих действий и отношений.

Ситуация военного конфликта, большого противостояния – позвольте напомнить банальности – это всегда размежевание. На «своих» и «чужих», «друзей» и «врагов». И зачастую ненависть и тех и других – к «нейтралам», пытающимся «встать над схваткой». И в этой ситуации нет простых и правильных решений. Точнее, есть простые – и в них есть своя правота, которая не отменяет других. Основная сложность военного времени – это именно признание, «не отменение» других позиций. Более того, требовать в этой ситуации признания сложности и прочих удобств мирного времени невозможно, это не может выступать именно как требование, а лишь как надежда, что война не захватит всего, что останутся какие-то островки, где возможно иное – вне предельной простоты.

И здесь уже одна из точек приложения того самого образованного общества, его способности к самостоятельному действию, сохранению себя. Это логика выживания, не находящаяся в конфликте с логикой военного противостояния, поскольку это вопрос о том, что будет дальше и как оно будет – после того, как бои закончатся.

Александр Львович! Я ничего не знаю про личность автора и про «помойку», которую я не читаю. Я согласен с текстом письма. А ссылка trv-science.ru у меня открылась!

и есть в интернете. Номер 5 вышел...

Я бы подписал письмо Рудского, но без комментариев журналиста. Нельзя ли поместить письмо в «Троицкий вариант» с возможностью подписания? Это было бы в духе демократических традиций, утверждающих свободу мнений.

Нам придется какое-то время побыть иранцами

Ну вот и сбылась мечта многих - есть РИНЦ и отчеты по числу страниц. 300 страниц - хороший, 500 - отличный, а 100 - так, удовлетворительный. 

С другой стороны, в порядке не пойми чего, можно опубликоваться бесплатно в серии Шпрингера Advanced Structured Materials, Q3 - Scopus. Я там со-редактор каких-то запланированных книжек по механике. Интересующиеся могут написать. 

приведите   мне  точную  цитату,   где  Clarivate    или держатели   базы   данных  говорят  о  неполноценности  всех  русских.  Они    говорят  о боевых   действиях    -  в  общем-то  разделяя   понятия  Russia  и Russian. Телега  и   лошадь  -  что   было  первым,  24  февраля  или  выбрасывание      российских (учтите  -  не  русских)  исследователей  на   периферию ? 

Мне    эта  реакция  кажется  не   адекватной   -  но  они в  своем  праве. Ведь  многие   реакции  -   это    не  указание  сверху,  а  реакция     конкретных   людей.  Вот  смотрите   -  биг-мачные    закрыты.  А KFC    -  работают.  ИКЕА    закрылась.  Оби  закрылся  -  а  Леруа  на  месте. 

 вот я специально взял словарь, читаю: Нацизм - официальная градация всех наций по степени их "полноценности". В данном случае хозяева международной (!) базы как раз декларируют неполноценность всех русских (а заодно и советских) исследователей как раз по национальному признаку: данные от "русских" исследователей "неполноценны". 

И точно также ведёт себя Clarivate (https://clarivate.com/ru/ukraine-resources/) прекращая деятельность в России и рассмотрение заявок от российских журналов. Не потому, что наши журналы плохие или хорошие - а просто потому что они "русские". Честно сказать, после таких демаршей лично мне кажется что РФ должна прекратить национальную подписку на продукты Clarivate (это порядка нескольких совсем не лишних миллионов долларов в год). Уж лучше эти средства пустить на развитие наших переводных журналов.

Понимаете,  ИХ.  Они   ее  собрали и выложили в  общий   доступ.  И  они  могут   сделать с  ней  все  что  угодно.  Вы  можете   назвать  их  нацистами  -   но  для  начала  прочитайте  определение   термина "нацизм".

Вы   можете как   угодно  относиться  к   поступку  авторов   базы -  но  это  их  право.  Можете  собрать  свою  базу  и   выкинуть  американцев.  Или  японцев.  

И  это будет  ваше  право. 

Все   это  ужасно.  Но  у  них  вот  такая  реакция. 

Эта база заявляется как международная (и, по сути, таковой и являлась). Для таксономии и биогеографии животных очень важно кто, когда и как нашёл и описал вид. Это не только касается вопросов приоритета автора описания, но и уточнения ареалов видов - в том числе и проникновения видов-вселенцев. Ведь в том и смысл международных баз - объединение множества записей в одном месте. А тут вот чехи убрали "русских ящериц", а дальше немцы уберут "русских рыб" из FishBase, ну и потом, что - американцы закроют нам доступ к GenBank? Доступ к информации - это не только "как посчитать", это такой же необходимый ресурс для выполнения работы как оборудование и реактивы. А вот тут уже - чистой воды начинаиется дискриминация по стране происхождения - то бишь обыкновенный нацизм. Но про это, конечно, ни один "миротворец" не скажет и петицию не напишет - сиё не в либеральном тренде на уровне фэйсбучного "убивай русских" :(

Президенту РАН A.M. Сергееву.

Уважаемый Александр Михайлович!

С огромной горечью прочитал открытое письмо российских учёных и научных журналистов против военной операции на Украине, опубликованное 24.02.2022 г. в газете Новый «Троицкий вариант».

В России всегда мудрая взвешенная позиция ценилась дороже, чем истеричные и преступные призывы; («Молчание — золото»), но, думаю, сегодня настал момент, когда своё слово должны сказать те, кто не согласен с позицией подписантов данного письма.

Далее:

https://svpressa.ru/politic/article/327950/

https://tlgrm.ru/channels/@russica2/44828