Последние комментарии

Уважаемые члены ОНР!

В связи с недостаточным числом проголосовавших  голосование членов ОНР продлено на 72 часа после окончания Общего собрания — до 19 часов 24 мая.  Просьба: СРОЧНО ПРОГОЛОСОВАТЬ  на сайте ОНР тем, кто еще не сделал этого!

был в экспедиции в Дагестане. Только сейчас появилась возможность проголосовать.

Уважаемый Ярослав Владимирович, коллеги!

Поясняю по поставленным вопросам. 

1. Числе членов Совета Уставом не фиксируется. Проходят все кандидаты, набравшие не менее 2/3 голосов от числа голосующих.

2. К сожалению, некоторая неясность по отчетам  имеется.. Отчет Совета ОНР  находится в комментарии к ветке Общего собрания. Вот ссылка: http://onr-russia.ru/comment/20500#comment-20500 

На названия отчетов в черных окнах не обращайте внимания. Названия отчетов указаны сразу над кнопками "за", "против", "воздерживаюсь"..

В Резолюции есть опечатки, исправьте, пож.

Кому-то может показаться, что на Общем собрании я неточно сформулировал вопросы, дав уйти от ответа. На самом деле я и не собирался играть в кошки-мышки, смысл спрашиваемого был вполне очевиден.

Ответ Алексея Ремовича про магазин был предсказуем: снявши голову, по волосам не плачут. Если уж Академию лишили институтов, что тогда печалиться про «Науку» и «Академкнигу».

А вот Александр Витальевич меня изрядно удивил: неужели кто-то мог подумать, что он меня держит за недоумка, не понимающего, что конференцию можно оплатить из гранта? Однако, его уход от ответа и есть ответ. Из семи-восьми заявителей грант получает только один, а как же остальные, включая тех из 350 тыс. исследователей, которые, как я, вообще заявок не подавали? Государство заинтересовано или нет? Ответ Хлунова таков: РНФ – негосударственный фонд!!! Развитие науки в стране – это дело верховной власти, т.е. правительства, парламента и Президента РФ. А дело фонда – исполнять свои уставные обязанности. В отличие от граждан, которым всё разрешено, что не запрещено, для организаций, наоборот, всё запрещено, что не разрешено. Может ли фонд заниматься такими мелочами, как конференции, которые в уставе отдельно не прописаны? Деньги нужно распределять по 30 млн или хотя бы по 7, иначе сотрудников не хватит все заявки рассматривать. Из этого ответа можно сделать вывод, что власти Российской Федерации не заинтересованы в участии своих учёных в конференциях, потому что они ликвидировали специальный фонд поддержки такого участия, а в уставе единственного оставшегося научного фонда не прописали его обязанность проводить специальный конкурс, единственной целью которого была бы поддержка участия в конференциях независимо от наличия каких бы то ни было грантов. Таким образом, заданные мною два вопроса были, в сущности, не по адресу. Те, кому надлежало бы их задать, к нам не придут.

Очень странной была полемика относительно трёхлетнего срока грантов РФФИ. Прилагаю шапку моего последнего проекта РФФИ, где указана продолжительность три года. Возможно, Александр Витальевич имел в виду какие-то внутренние регламенты фонда, не относящиеся к грантополучателям.

Остались также и не заданные вопросы.

3. Мой институт не оплачивает программное обеспечение для индивидуального пользования, он покупает ПО только для суперкомпьютерного центра. Касперского я купил за свои деньги, а остальные программы у меня ворованные, но и за них я заплатил немало. А между тем на науку в нашей стране тратятся сотни миллиардов, но ПО для учёных не покупается? Интересно, что бы сказали наши дворники, если бы мётлы им пришлось самим покупать или где-то воровать?

4. Я уж всем в ОНР изрядно надоел своими жалобами на отсутствие свободного доступа к научной информации. Я избалован такой свободой, когда получаю любую нужную мне статью за несколько кликов из библиотеки Калифорнийского университета, с которым у меня многолетнее сотрудничество. У них 55 тысяч подписок, и все они мне доступны в любой момент с моего домашнего компьютера. А что у нас? В Научной электронной библиотеке анонсировано 71536 наименований журналов в картотеке. Захожу, вижу SPIN-код автора: 9541-0136, число журналов с полными текстами 12938, из них российских журналов в открытом доступе 6569; нахожу свою родную «Химическую физику», первая же статья – публикация сотрудников нашей лаборатории (май 2021 г.), которую мне предлагают купить за 314 руб, как и все прочие статьи этого выпуска. Возможно, с институтского компьютера дадут и бесплатно, но в институте я никогда не читаю литературу. За 1982 г., когда журнал был основан в Институте химической физики, есть по одной статье в шести (из 12) номеров, но только в оглавлениях, текстов нет, почему? Так дорого оцифровать отечественные журналы и дать их в открытый доступ? Поищем теперь J. Chem. Phys. За 2021 г. текстов нет, за 2020 г. нашёл статьи с загадочным примечанием «Текст доступен на внешнем сайте», кликнул на него – ничего. Дальше не продолжаю – это и есть «свободный доступ» в понимании тех, кто управляет нашей наукой, но никогда никакой наукой сроду не занимался и понятия не имеет, как она делается, зато имеет все полномочия управлять ею «на правах единоначалия», как написано в законе 2013 г.

5. «Где деньги, Зин?» Есть много мест, куда они пошли. Например, суперкомпьютерные центры. Есть такой в МГУ, есть и в моём институте ИПХФ РАН. Куплены самые современные импортные серверы, для них покупается самое современное ПО, которое постоянно обновляется. Вот только почему-то мои соавторы, М. и У., ими не пользуются. В ИПХФ нет необходимой нам MOLPRO, в МГУ она есть, но давно не обновлялась, и в таком виде не нужна. «И вообще я не пользуюсь этим центром уже лет 10», сказал М. «Когда я вношу изменение в мою программу, я должен видеть результат немедленно, а там…» То же говорит и У. про ИПХФ, оба считают на своих персоналках, к которым всё ПО либо покупают на свои кровные, либо пользуются ворованным, как все мы грешные. Когда-то, лет около 50-ти назад, и я считал на тогдашних великолепных отечественных БЭСМ-6, ничуть не уступавших IBM; я решил сложнейшую задачу – систему четырёх связанных интегро-дифференциальных уравнений с логарифмически разрывным ядром. Правда, сервис был никудышный – стояли в очереди, лезвием вырезали дырки в перфокартах… Но сервис в России – это проблема второго плана, не «прорывная», не «приоритетная», а потому никогда не решаемая. За полвека отечественная техника погибла, а дорогая заграничная ушла далеко вперёд, но сервис остался отечественный. Помню публикацию в советских «Известиях» о том, как купили японский асфальтоукладчик за его сумасшедшую производительность, но асфальт загружали лопатами…

Деление проблем на «приоритетные, прорывные» и все прочие, как у нас принято испокон века, – это стиль чиновников в худшем смысле этого слова. А вот мой дед был чиновником в лучшем смысле этого слова. Он был замдиректора по хозчасти (попросту завхозом) Харьковского института эндокринологии. В научные дела он не совался, ими занимался профессор Копелиович, дед успешно эвакуировал институт, а потом вернул его из эвакуации, решая все проблемы в комплексе, не деля их на важные и второстепенные.

6. И вот результат такой научной политики – утечка умов из российской науки за бугор и внутри страны. Тысячи российских учёных работают в мировых научных центрах – Гарварде, ЦЕРНе, Оксфорде, Гренобле, Институтах Макса Планка, могу назвать множество фамилий людей, которых знаю лично или по публикациям. Но я не знаю ни одного англичанина, немца, француза, американца, покинувших свою страну, чтобы заниматься наукой в России. Внутри страны тяга к науке велика – в нашей стране (уверен, как ни в какой другой) рождается огромное число талантливых к наукам людей, но многие не идут в неё работать. Моя дочь, окончив медико-биологический факультет и сделав великолепную научную работу с любимой руководительницей, пошла было в ординатуру Института акушерства, но была поражена царившей там затхлостью и ничтожной зарплатой. Выпускники МГУ, муж и жена, зарабатывают на жизнь репетиторством, он для души ещё ведёт исследования на кафедре, но, имея штук 30 публикаций, не хочет тратить время на защиту диссертации, которая к его мизерной зарплате прибавит ещё тысчонки три, которые он заработает за 1-2 урока.

Эти вопросы адресовать некому. Тут не просчёты, тут материал для Генерального прокурора.

Отличная резолюция! Хорошо бы по соцсетям распространить

За последние пять лет я выпустил четырех бакалавров и одного магистра. Сейчас руковожу подготовкой трех магистерских квалификационных работ и одной выпускной работой специалиста. Везде я числюсь как научный консультант, а научными руководителеми являются люди из вуза, от которого  прикомандированы студенты. Стоит ли говорить, что "научный руководитель" от вуза, как правило, даже не в курсе, в чем заключается работа его подопечного. При этом мне никаких доплат за это нет, а работа по подготовке хорошего специалиста и его выпускной работы, на мой взгляд, не проще подготовки хорошей статьи. Такая ситуация, насколько я знаю, во многих научных институтах. Я считаю это несправедливым.

Наверное я что-то понимаю во взаимодействии фундаментальной и прикладной науки.. Но, вот объединить фундаментальных ученых академгородка и остальных.. скорее всего не реально...

Why not?

Спасибо Владимир Васильевич! Это важный вопрос: всем надо, чтобы ученый, специалист проводил экспертизу, рецензировал, а платить за это никто не хочет. Поэтому надо официально учитывать эту немаленькую и ответственную работу при оценке работы научного работника по госзаданию.

Нужно учитывать все: и рецензии на статьи, и рецензии на ВКР и диссертации, и сидение в ГЭКах. ТСейчас модно не платить за рецензирование ВКР и участие в ГЭКах под предлогом того, что не неэтично когда проверяемый вуз оплачивает работу по проверке (СПбГУ уже давно хитрит таким образом). Ладно, если сам вуз не платит, то министерство, заинтересованное в проверке и экспертизе должно платить или нет?

Важность различных аспектов взаимодействия с органами власти и органами, управляющими наукой становятся в наше время возрастает.. Это отражено в единственной резолюции Общено собрания ОНР, за которую я призываю проголосовать членов ОНР. Отчеты Совета ОНР, Казначея ОНР и Ревизора будут выложены в ближайшее время.