Последние комментарии

Сегодняшняя информация Александра Львовича о Конгрессе в Кейптауне натолкнула меня на мысль также поделиться личными впечатлениями об организации симпозиума в Санкт-Петербурге – 20-го Европейского симпозиума по анализу взаимосвязей структура-активность (EuroQSAR-2014 – www.euroqsar2014.org). Конечно, масштабы Конгресса и Симпозиума различны, но, тем не менее, симпозиумы EuroQSAR - это главное научное событие в области компьютерного дизайна лекарств, агрохимии и химической токсикологии, традиционно проводимое в различных Европейских странах раз в два года, начиная с 1973 года.

В 1964 году, примерно 50 лет назад, Корвин Ханч и Тошио Фуджита опубликовали в Журнале Американского химического общества знаменитую статью “Ро-сигма-пи анализ. Метод для оценки корреляции между биологической активностью и химической структурой”. Согласно данным Web of Science, эта первая публикация с описанием общего метода дизайна лекарств на основе структуры лигандов была процитирована свыше 2000 раз. В PubMed на текущий момент опубликовано более 170 тысяч работ, связанных с анализом взаимосвязей структура-активность, которые выполнены тысячами исследователей в мире за истекшие 50 лет.

Обширные исследования пространственной структуры белков, развитие компьютерной техники и расчетных методов привели к созданию базы для молекулярного моделирования, которое позволяет получить механистическую интерпретацию взаимодействия лиганда с мишенью. В настоящее время методы, основанные на структуре лигандов, на структуре мишени, и комбинированные методы широко используются в поиске и оптимизации новых «соединений-лидеров» с улучшенными фармакодинамическими и фармакокинетическими характеристиками.

Развитие высокопроизводительных постгеномных технологий привело к лучшему пониманию молекулярных механизмов возникновения патологий. Достижения в области синтетической органической химии привели к созданию большого количества химических «реагентов», использующихся для изучения биологических процессов в норме и при патологиях. Стало очевидно, что большинство биологически активных веществ взаимодействует с многими молекулярными мишенями и проявляет плейотропное фармакологическое действие. Более того, оказалось, что из-за сложных регуляторных сигнальных процессов в клетке, взаимодействие с определенной мишенью не всегда приводит к возникновению желательного эффекта; таким образом, возникла необходимость в изучении «Сетевой фармакологии», «Хемогеномики», «Химической биологии».

Поэтому общей идеей впервые проводимого в России симпозиума EuroQSAR-2014 (Санкт-Петербург, 31 августа – 4 сентября 2014 года) стало «Понимание химико-биологических взаимодействий», что позволило не ограничиваться узкоспециализированными проблемами в области QSAR и молекулярного моделирования, но также осветить современные направления, включая представление, визуализацию и навигацию в химико-биологическом пространстве, хемо- и биоинформатические подходы к мультитаргетному (Q)SAR, моделирование белок-лигандных взаимодействий, роль компьютерной токсикологии в оценке безопасности лекарств и химических веществ, трансляционную биоинформатику, новые методы QSAR и моделирования.

Когда четыре года назад на EuroQSAR-2000 зарубежные коллеги предложили мне заняться организацией симпозиума в 2014 году в России, мне эта идея показалась достаточно безумной, чтобы согласиться. Тем более, что у меня уже был опыт организации и проведения симпозиума CMTPI-2007 в Москве в 2007 году (www.ivtn.ru/cmtpi-2007). Были сомнения, где проводить симпозиум, в Москве или в Санкт-Петербурге, которые в итоге разрешились в пользу Санкт-Петербурга, как культурной столицы и одного из крупнейших научных центров России.

У меня не было иллюзий относительно возможностей привлечения спонсоров, поэтому за полтора года до симпозиума к его организации была привлечена LD Organisation – бельгийская фирма, специализирующаяся на организации международных конференций и симпозиумов, имеющая обширные связи с международными фармацевтическими компаниями. Кроме того, нужно было найти научные учреждения или университеты в Санкт-Петербурге, которые согласились бы принять участие в организации симпозиума. Санкт-Петербурггская химико-фармацевтическая академия (ректор – профессор И.А. Наркевич) и Национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики (ректор – профессор В.Н. Васильев) откликнулись на призыв, и любезно согласились войти в число организаторов EuroQSAR-2014. Позднее в число организаторов был включен Комитет по науке и высшей школе Правительства Санкт-Петербурга (председатель – А.С. Максимов).

В ноябре 2013 года предстоящий 2014 год был объявлен Годом науки ЕС-Россия (http://eu-russia-yearofscience.eu) и, естественно, возникла мысль, что EuroQSAR-2014 должен войти в число официальных событий данного мероприятия. Министерство образования и науки данную инициативу поддержало, и также вошло в число организаторов симпозиума EuroQSAR-2014.

Были сформированы Организационный комитет, Программый комитет и Локальный оргкомитет; определена основная тематика симпозиума и перечень приглашенных докладчиков. Конечно, было много рутинной работы, переписки с многочисленными коллегами, но, в результате, удалось пройти весь путь по организации симпозиума практически без потерь. Правда, в марте 2014 года в среде зарубежных участников симпозиума возникли «брожения», связанные с общей политической ситуацией, которые удалось приостановить, разместив на веб-сайте EuroQSAR-2014 специальное письмо председателя организационного комитета с соответствующими разъяснениями (http://www.ldorganisation.com/v2/content.php?langue=english&cle_menus=1238915883).

Интересно, что в июле 2014 года мне позвонил по телефону корреспондент одного из зарубежных изданий и долго выспрашивал, как сказались санкции против России на организации нашего конгресса, много ли участников отказались приехать и т.п. Вынужден был его разочаровать: потери, конечно, были, но обусловлены они были изменившимися личными обстоятельствами 1-2 участников. Даже российские визы, на этот раз, получили все зарегистрировавшиеся участники!

В симпозиуме приняло участие 271 человек,включая ученых, специалистов, аспирантов и студентов из 38 стран: Россия – 78 человек; Германия – 32 человека; США – 18 человек; Швеция, Италия, Япония – по 12 человек из каждой страны; Франция – 10 человек; Бельгия, Испания – по 8 человек из каждой страны; Австрия, Южная Корея - по 6 человек из каждой страны; Китай, Эстония, Швеция - по 5 человек из каждой страны; Болгария, Чешская республика, - по 3 человека из каждой страны; Украина, Австралия - по 2 человека из каждой страны; по одному человеку из каждой страны – Алжир, Армения, Беларусь, Бразилия, Греция, Дания, Израиль, Индия, Иран, Казахстан, Куба, Кыргызстан, Македония, Нидерланды, Сербия, Финляндия, Южно-Африканская республика. 43,2% участников симпозиума было представлено учеными из академических институтов и университетов; 26,4% - специалистами, работающими в промышленности; 30,4% - студентами, аспирантами и постдоками.

Важным компонентом симпозиума EuroQSAR-2014 стала Школа-семинар для молодых российских ученых по методам компьютерного конструирования лекарств, которая была проведена 28-30 августа 2014 года на базе Санкт-Петербургской химико-фармацевтической академии (www.euroqsar2014.ru). В школе-семинаре приняло участие около 130 ученых, аспирантов и студентов из различных регионов, включая: Санкт-Петербург, Москву, Архангельск, Барнаул, Волгоград, Всеволожск, Ереван, Казань, Черноголовку, Минск, Москву, Нижний Новгород, Новосибирск, Пущино, Севастополь, Сертолово, Сыктывкар, Таганрог, Томск, Чебоксары, Ярославль.

Для участников и организаторов симпозиума оказалось приятной неожиданностью, что на открытие симпозиума 31 августа в воскресенье в Санкт-Петербург прилетела на несколько часов заместитель министра образования и науки РФ Л.М. Огородова, и обратилась к присутствующим с приветствием на английском языке. Также на открытии симпозиума выступили первый заместитель председателя Комитета по науке и высшей школе Правительства Санкт-Петербурга И.Ю. Ганус, ректор Санкт-Петербургского государственного национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики профессор В.Н. Васильев, ректор Санкт-Петербургской государственной химико-фармацевтической академии профессор И.А. Наркевич.

С пленарной лекцией «Анализ взаимосвязей структура-активность: учимся всю жизнь» выступил один из основоположников современного QSAR, Тошио Фуджита (Университет Киото, Киото, Япония), с публикации которого совместно с Корвином Ханшем в JACS в 1964 году ведет начало современный QSAR.

Не стану пересказывать здесь всю обширную научную программу симпозиума, скажу лишь, что лекторы были подобраны первоклассные, о чем свидетельствовали отзывы многих участников. Если у кого-то возникнет конкретный интерес, готов прислать по электронной почте PDF с отдельными презентациями (целиком программу симпозиума можно посмотреть на веб-сайте www.euroqsar2014.org). Также планируется предоставить доступ к копиям презентаций в личном кабинете на веб-сайте школы-семинара (www.euroqsar2014.ru).

Российскими участниками симпозиума EuroQSAR-2014 было представлено 4 устных доклада: Н.С. Зефиров (Химический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва) «Молекулярный дизайн бивалентных лекарств и препаратов двойного действия», О.А. Раевский (Институт физиологически активных веществ, Черноголовка) «Предсказание растворимости в воде in silico, от случайных глобальных моделей к локальной регрессии, индивидуальной для каждого анализируемого химического вещества», А.А. Лагунин (Институт биомедицинской химии имени В.Н. Ореховича, Москва) «Подходы системной химической биологии к выявлению мишеней лекарств, взаимодействие с которыми приводит к возникновению кардиоваскулярных побочных эффектов», В.А. Палюлин (Химический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, Москва) «Топологический анализ молекулярного пространства (MFTA) как инструмент для мультизадачного QSAR».

Российские участники также приняли активное участие в постерной сессии. По 9 постеров было представлено коллегами из Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова и Института биомедицинской химии имени В.Н. Ореховича; Институтом биохимической физики имени Н.М. Эммануэля было представлено 5 докладов; Институтом физической химии и электрохимии имени А.Н. Фрумкина 4 доклада; Институтом элементоорганических соединений имени А.Н. Несмеянова, Санкт-Петербургским государственныи технологическим институтом, Московским физико-технический институтом, Институтом физиологически активных веществ, Институт нефтехимического синтеза имени А.В. Топчиева – по 3 доклада; Национальным исследовательским университетом информационных технологий, механики и оптики, Институт белка, Уральским федеральным университетом, Казанским федеральным университетом, Санкт-Петербургским государственным политехническим университетом, Российским государственным национальным исследовательским университетом имени Н.И. Пирогова – по 2 доклада. По одному докладу на постерной сессии представили следующие научно-исследовательские институты и университеты: Новосибирский институт органической химии имени Н.Н. Ворожцова, Волгоградский государственный медицинский университет, Институт органической химии имени Н.Д. Зелинского, Институт цитологии и генетики, Институт экологии человека и охраны окружающей среды имени А.Н. Сысина, Всероссийский институт научной и технической информации, Институт общей и неорганической химии имени Н.С. Курнакова, Санкт-Петербургский государственный университет, Институт органической и физической химии имени А.Е. Арбузова, Институт полиомиэлита и вирусных энцефалитов имени М.П. Чумакова, Университет дружбы народов, Институт водных проблем, Башкирский государственный университет, Башкирский государственный медицинский университет, Институт новых антибиотиков имени Г.Ф. Гаузе, Научно-исследовательский институт физической и органической химии Южного федерального университета.

Отдельно следует упомянуть состоявшийся в рамках симпозиума Круглый стол по теме «Европейские инициативы в области (Q)SAR» в рамках официальных мероприятий Года науки Россия-ЕС 2014. На круглом столе с докладами выступили: Рональд Франк (ФМП, Берлин, Германия) «EU-Openscreen: Европейский ресурс и инфраструктура для поддержки исследований в области химической биологии», Ферран Санс (Университет Помпеу Фабра, Барселона, Испания) «eTOX: Интегральные стратегии для предсказания токсичности лекарств», Герхард Эккер (Венский университет, Вена, Австрия) «Проект Open PHACTS», и Мария Пуцелева (Представительство ЕС в России) «Европейская научная программа Горизонт-2020». В рамках дискуссии я рассказал о своем опыте участия в трех проектах Европейских научных программ FP6 и FP7. К сожалению, в отличие от реализованных ранее совместных проектов в рамках Европейских научных программ FP6 и FP7, проекты в рамках Европейской инициативы по созданию инфраструктуры для поиска и разработки инновационных лекарств (IMI) исключают участие в них российских научных организаций, а в рамках новой Европейской научной программы «Horison-2020» участие российских научных организаций возможно, но при условии раздельного финансирования работ организаций-резидентов Европейской Комиссией и Россией.

Александр Львович, спасибо за сообщение. А может быть все-таки стоит завести отдельную тему, или форум про конференции?

И считаю, что правильно сделал, пару лет назад начав переориентацию публикационной активности.

Советую и всем остальным присматриваться к тамошним журналам, прежде всего к сингапурскому изательству World Scientific.

Время монополии прошло. в Азии создано огромное количество новых университетов, которые развиваются сумашедшими темпами.

Зарплата гнс дфмн в РАН, а также профессора МГУ, с учётом гранта РФФИ не превышает 40 тыс. По мнению Фортова и других уважаемых людей, озвученному публично, она должна бы быть в пределах 80-120, чтобы быть привлекательной для молодых. 

http://lenta.ru/news/2014/09/12/scientists/

Объясните, пожалуйста.

Вы правильно говорите, есть минусы при введении возрастных ограничений. Ясно, что в каких-то случаях человеку нужно давать заниматься наукой и дальше. Но, как сказано ниже, именно наукой, то есть на должностях не выше завлаба, и, во-вторых, это должгно делаться лишь в исключительных случаях (например ввести квоту 10% в ФАНО и учреждениях МОН или, например, давать такую возможность лауреатам каких-то серьезных премий, Нобелевской, Филдса и тп). Попытаюсь обосновать в двух словах.

Любая организационная структура, в идеале, имеет определенный оптимальный возрастной состав. Каков он должен быть в науке? Очевидно, что на каждой последующей научной "ступеньке " в науке должно быть все меньше и меньше людей, то есть должна появляться возрастная пирамида, где "внизу" условно 1000 студентов, над ними 100 аспирантов, над ними, например, 25-50 человек, которые защитились и остались в науке, и, наконец, наверху этой пирамиды 5-10 докторов наук. Такого типа "пирамида" это естественное следствие того факта, что на каждом этапе происходит отсев или, по-другому, "естественный отбор". Давайте посмотрим что есть у нас в данный момент. У нас примерно 30% молодежи до 35, примерно около 20% от 35 до 55 и, вдумайтесь, 50 и более процентов тех, кому за 55. При этом доля тех, кому за 65 более 40%. Одна из причин такого критического (!) положения дел известна,- утечка нынешнего среднего поколения на запад в 90-х и 00-х. Другие 2 причины почему-то стыдливо не афишируются. Эти причины:  

1)  отсутствие возрастных ограничений на занятие административно-научных должностей, которое

А) приводит к тому, что люди (в подавляющем большинстве случае) за десятилетия обрастают связями и гребут под себя гранты, статьи и т.д. и т.п. при этом фактически наукой не занимаясь и давя вокруг себя все здоровое и

Б) приводит к тому, что более молодым людям расти, в большинстве случаев, просто некуда, все занято. И никто наперед не скажет, кто будет лучше руководить старый или молодой, который не смог самореализоваться из-за подобных рассуждений. Кроме того, не возникает проблемы неопытных руководящих кадров на западе почему-то, простые научные сотрудники занимают места руководителей инстиутов на какое-то время, безо всякого административного опыта и ничего, не загнивают и развиваются. Может быть необходимость иметь какие-то особые способности для руководства научными учреждениями немного преувеличена? 

и 2) сложившаяся ситуация, когда в условиях ограниченных ресурсов, выделяемых на науку, то есть при ограниченном количестве имеющихся научных ставок люди элементарно не уходят на пенсию. Нужно отдавать себе отчет, что если человек не ушел на пенсию, то он занимает место как минимум 2-4-х более молодых людей (если смотреть по финансам), которым в науку по этой причине путь просто закрыт (нет ставок). Нет никакой возрастной дискриминации в том, чтобы человек в 60 (или 55, для женщин) уходил на пенсию, это стандартная экономическая практика во всех отраслях экономики и во всех странах. Дискриминация есть в том, чтобы не позволять молодым ученым и молодым научным руководителям вообще появляться.

Мое совершенно твердое убеждение состоит в том, что в науке должна быть ротация и конкуренция, иначе все превращается, в целом, в болото. Никакой реальной конкуренции со многими имеющимися руководителями у которых по несколько десятков, а иногда и сотен (вдумайтесь) публикаций в год быть не может. Это все отлично видно по грантам РНФ. При этом конкуренция должна быть не только на административных должностях, но и на собственно научных.

Введение возрастных ограничений есть зло, но это зло меньшее, чем альтернатива в виде загнивания и превращения науки в феодальную структуру, когда научные темы (по всей стране) финансируются не по научному, а по клановому принципу и по способностям руководителя их лоббировать. 

Кто определяет, какой ученый является неординарным? По официальным опросам сотрудников КИ, Ковальчук прямо самый главный неординар (я понятия не имею, как они эти опросы делают, поскольку ничего подобного не слышал от тех моих знакомых, которые там работают).

Научный климат может создавать не сам директор, а, например, советник директора, или заместитель директора по науке.

Сейчас очень остро встала проблема, заключающаяся в том, что даже те руководители, которые хотят подыскать себе замену, не могут этого сделать, поскольку по советской традиции руководителем должен является грандиозный ученый, а грандиозные ученые не хотят заниматься администрированием (хороший пример - известный всем академик Рубаков, который категорически отказывается занимать должность директора или замдиректора уже много лет).

После некоторых раздумий так и сделали...

В 2013 году на собрании ОНР я приводил доступную статистику по годовым доходам руководителей и профессоров университетов в США: там разница в годовых доходах не превышает 2-3 раз.

На мой взгляд, было бы разумно, если бы в российских научных и образовательных учреждениях было введено аналогичное ограничение (по отношению к медианной величине дохода сотрудников организации).

При этом острота вопроса возрастных ограничений сильно снизится.

Это больная тема, поэтому сразу предупреждаю, что все, что я буду дальше писать - это строго мое личное мнение, которое впрочем, разделяют некоторые мои знакомые. К сожалению, голова у нас не знает, что делают ноги, а совет молодых ученых РАН часто действует без опоры не просто на молодых ученых, но и на своих же членов. В частности, будучи достаточно активным членом молодежного совета нашего института, я об этом письме слышу впервые.

На мой взгляд, возрастные ограничения - это не только желательный, но и абсолютно необходимый шаг. Не потому, что люди старше, скажем, 65 лет не могут делать науку, а как раз наоборот потому что они могут и должны делать именно науку, кроме того они могут и должны заниматься подготовкой следующего поколения ученых. Административная деятельность, как правило, требует очень много времени и сил, так что у опытных людей просто не остается возможностей заниматься наукой и образованием. Кроме того, в пожизненных административных постах есть одна опасность, с которой, к сожалению, я сталкивался уже несколько раз. Часто оказывается, что все администрирование, все контакты и связи завязаны на одного человека. После того, как здоровье этого человека по вполне естественным причинам внезапно ухудшается, или (к сожалению и так часто случается) у руководителя внезапно пропадает возможность адекватно и своевременно реагировать на какие-то события - это приводит к быстрому и необратимому развалу всего подразделения, поскольку если все случается внезапно, то готовить замену уже поздно. Безусловно, есть много примеров научных руководителей, которые сохраняют ясность мысли и здоровье даже в 80 лет, но, к сожалению, есть много и обратных примеров. И я совсем не понимаю, что противоречит наличию должности консультанта при молодом (или сравнительно молодом) руководителе.

Я могу объяснить, почему многие вполне серьезные и уважаемые мной молодые ученые благосклонно смотрят на возможность сохранения статуса кво и пожизненных административных постов. Дело в том, что молодые ученые (и я не исключение) хотят заниматься наукой, и отлично понимают, что если старые руководители куда-то уйдут, то административными делами придется заниматься им (молодым). По своему опыту скажу, что заниматься каким-нибудь администрированием в то время, когда можно заниматься чем-то интересным, нет никакого желания. При условии сокращения разрыва материального благополучия начальников и рядовых сотрудников (что должно быть сделано обязательно и в любом случае), мотивации заниматься администрированием еще меньше. Но это часть работы.