Участие членов ОНР в конференции научных сотрудников РАН

Готовясь к конференции сотрудников РАН, полезно перечитать имеющиеся предложения по реформе РАН.

Предложения ОФН РАН: Решение расширенного Общего собрания Отделения физических наук РАН 17 июля 2013 года 

С разрешения автора ниже приводится письмо члена ОНР, легендарного экс-директора ВИРа академика РАСХН  Виктора Александровича Драгавцева, направленное в Совет при Президенте РФ по науке и образованию.

*************************************************************************

              В Совет при Президенте РФ по науке и образованию

(в ответ на приглашение высказать свою точку зрения на развитие отечественной науки, газета Поиск № 27 от 5 июля 2013 г. с. 10)

Точка зрения Виктора Александровича Драгавцева – академика РАСХН, академика РАЕН, члена Лондонского Королевского Линнеевского Общества, академика Академии с/х наук Чехии, академика Аграрной академии Словакии, академика Академии ествественных наук Монголии, члена Комитета номинаторов Государственной Научной Премии Японии, советника Президиума Национальной Академии наук Казахстана, лауреата Научных премий Краснодарского края и Волгоградской области, заслуженного деятеля науки России, профессора генетики.

      Вопрос 1. Фундаментальная наука и реализация стратегических приоритетов РФ.

      Принятое в нашей стране разделение наук на «фундаментальные» и «прикладные» (отсюда и давно устаревшее «присутствие» в РФ нескольких «прикладных» академий) – это очень вредный архаизм. Еще Луи Пастер подчеркивал: «Нет, тысячу раз нет, не существует ни одной категории наук, которой можно было бы дать название прикладной науки. Существуют науки и применения наук (технологии, В.Д.), связанные между собой, как плод и породившее его дерево». Английский философ Джон Соммервилл в капитальной работе, переведенной на русский язык - «Что такое наука» (Избр. Сочинения, М. ИхЛ, 1960) так определил критерии истинного научного резудьтата: 1) он должен открывать возможности новых прогнозов и 2) он должен воспроизводиться другими исследователями. Эти критерии сегодня приняты абсолютным большинством ученых-естественников. Наука добывает новые знания (это делают ученые), новые технологии развиваются на основе этих новых знаний (это делают инженеры-технологи). Как верно подметил В.Е. Грум-Гржимайло – «Инженерная карьера потому и замечательна, что люди со средними способностями могут творить, т.е. испытывать счастье, доступное сверходаренным людям». Для понимания механизмов «устройства» систем и управления системами нашего мира существуют только два рычага - науки и технологии – и ничего другого.

   Новое знание зарождается в виде идеи (интуитивного озарения) – только в одной голове, и никто не знает почему и как. Программировать этот процесс – невозможно. Потому словосочетание «Программы фундаментальных исследований» - нонсенс. Теория относительности А. Эйнштейна никем не программировалась, и если бы он направил заявку на получение гранта РФФИ, то наверняка не получил бы ни копейки (Л.А. Грибов). Фонд РФФИ целесообразно переименовать в Российский фонд создания новых технологий (РФСНТ).    Заголовок «Направления фундаментальных исследований» – тоже не имеет смысла, так как пока человечество ничего не знало о графене, невозможно было определить и записать на бумаге «направление» - открыть графен.

    Стратегические приоритеты РФ должны определять коллегиально Правительство РФ и РАН. РАН должна получать от Правительства заказы на достижение крупных стратегических целей и проводить «мозговые штурмы» для определения оптимальных подходов (постановок задач) для достижения этих целей (но не программ и направлений). Вариантов подходов должно быть    несколько, и несколько разных НИИ РАН должны одновременно приступить к изучению достоинств и недостатков каждого.

    Вопрос 2. Организационная структура фундаментальной науки…

  Следует просто выполнять рекомендации акад. П.Л. Капицы: «поддерживать не направления, а талантливых людей» (Л.А. Грибов). Когда в одну из талантливых голов придет озарение, и первые эксперименты покажут, что рождается новое знание – только после этого надо думать об «организационной структуре» развития новых технологий.

    Вопрос 3. Роль государственных академий в выборе перспективных направлений фундаментальных исследований…

   Новое научное знание невозможно получить путем «выбора перспективных направлений фундаментальных исследований». Международный опыт показывает, что интуитивные озарения чаще всего приходят в головы университетским доцентам и профессорам (им студенты задают множество глупых, но иногда очень ценных наводящих вопросов), а в нашей стране – сотрудникам РАН. 

   Давно пора бы всем понять, что методы и оборудование сельского хозяйства и медицины – это не науки, а комплексы технологий. Проф. Казанского нац. иссл. технологического ун-та Олег Михайлов справедливо пишет: «По определению, «сельское хоз-во – одна из главных отраслей материального производства», и если мы признаем право на существование сельскохозяйственных наук, то, по логике, должны признать аналогичное право и для «наук» водохозяйственных, рыбнохозяйственных, лесохозяйственных. Чем хуже сельского хозяйства хозяйство водное, рыбное или лесное? Ничем. А отсюда рукой подать и до признания наук железнодорожных, автомобильных, авиационных, и даже таких экзотических, как мукомольные, крышекровельные, заборостроительные» (Поиск, № 10-11, от 16.03. 12 с. 19).

    К сожалению, недавно в РАН организовали Отделение фундаментальной медицины. Следующий логический шаг – организация Отделения фундаментального сельского хозяйства, а затем – Отделения фундаментального хлебопечения и Отделения фундаментального пивоварения (это точно такие же комплексы технологий, как медицина и сельское хозяйство).

   Вопрос 4.  Пути повышения эффективности…

  Лучшие НИИ и лучшие академики РАСХН и РАМН должны войти в РАН после аудита комиссиями, в составе которых должны быть представители РАН, Минобрнауки и авторитетные зарубежные ученые. Не вписывающиеся в РАН НИИ РАСХН должны быть переданы МСХ РФ или краям и областям РФ. Не вошедшие в РАН институты РАМН целесообразно передать Минздраву

   Вопрос 5. Финансирование и результативность фундаментальных исследований. 

   Из 100% денег РФФИ один МГУ получил в 2012 г. 15 % в качестве грантов РФФИ. РАСХН  на 194 своих НИИ получила 2,2%. Это объективная доля серьезных научных исследований, реально проводимых в РАСХН. Однако, вся сумма бюджета, выделенная РАСХН на 2013 г. (около 7,5 млрд. руб.) вышла из Минфина под заголовком – «Финансирование программ фундаментальных исследований». Прежде всего надо прекратить вводить в заблуждение руководство России, выдавая за фундаментальные работы оптимизацию доз удобрений на полях или балансировку кормов для птиц, свиней и коров, чем занимаются практически все зональные НИИ РАСХН.

    6. Кадровое и материальное обеспечение…

   Кадры для «добывания» новых знаний следует искать в лучших университетах РФ и в аспирантурах НИИ РАН. Не следует закупать дорогостоящее оборудование до того момента, когда в одной из талантливых голов не родится революционная идея, как правило требующая совсем другого научного оборудования, чем то, которое закупается сейчас, например, для уже выходящей из моды молекулярной биологии, при полной неясности выхода этого направления на селекционное повышение урожаев растений, т.е. на подъем экономики РФ. Сегодня многие европейские биологи криком кричат: «Надо срочно переходить от молекулярной биологии к модулярной», а мы часто финансируем работы, которые 30 лет назад были сделаны в Европе и США (только на другом виде растений), и утверждаем, что мы делаем «фундаментальную науку».

  Вопрос  7. Повышение престижа занятых в сфере фундаментальной науки.

  Г. Мендель открыл законы генетики, будучи монахом в Брюнне. «Престиж» нашел его через десятки лет после смерти. Архимед, Пифагор, Галилей и др. не имели высоких зарплат и академических стипендий. Престиж должны иметь не все просто «занятые в сфере фундаментальной науки», а только те, кто добыл новые знания. Как правило их имена помнит и чтит научная общественность мира.

   При лучших университетах и лучших НИИ РАН должен быть создан кадровый корпус молодых ученых, способных получать новые знания. Попадать в списки этого резервата должны только те, кто выдержит специальный тест (особый  научный IQ, оценивающий нестандартность мышления) на способность «добывать» новые знания (с обязательным свободным владением английским). Эти резервисты должны иметь стипендию (зарплату) не ниже ставки офицера-контрактника армии РФ, у каждого из них должен быть консультант-куратор – ученый с мировым именем в своей области науки (не только из России).

   Очень важно для престижа науки поднять стипендии аспирантов и зарплаты мнс. Широкий фронт молодых ученых обязательно породит 1-2% уникальных мыслителей. Этого будет вполне достаточно для РФ. 

   Получение грантов РФФИ давно перестало быть престижным, поскольку гранты в основном оседают в Москве, в НИИ и отделах членов Президиума РАН (периферические центры их почти не видят). Суммы грантов очень низки, а оформление документов на грант требует огромных затрат сил и времени.

   Для подъема престижа научной деятельности следует организовать научные пенсии (дополнительно к трудовым) для всех пенсионеров от науки, величина которых должна зависеть от числа и значимости публикаций, числа патентов, индекса цитируемости в Web of Sci и в РИНЦ. Академические стипендии членам РАН постепенно надо свести на нет, т.к. именно они создают коррупционную атмосферу на выборах в члены гос. академий. Когда возникла общественная академия РАЕН, средний индекс цитирования ее членов (генетиков, физиологов, биохимиков) превысил таковой у членов РАН в 1,5 раза, а у членов РАСХН – в 8 раз. Это говорит о том, что в члены РАН и РАСХН наиболее результативные ученые СССР и России по разным причинам не могли попасть.

           С уважением,

    Акад.  В.А. Драгавцев

9 августа 2013 г.

См. документ Обзор  конференции АН 91 в теме Реформа РАН: 1991 и 2013

Я буду излагать субъективную точку зрения, которую, насколько мне известно, большинство моих коллег не разделяет, считая ее чересчур радикальной. Это - попытка понять, что нас ожидает в надвигающемся рынке, поскольку фундаментальная наука, как все мы понимаем, рыночным товаром не является. И в то же время все мы сходимся в том, что считаем нашу фундаментальную науку национальным богатством, которое необходимо сохранить. Я исхожу из довольно-таки пессимистического прогноза о возможностях, которые у нас реально будут. Я предполагаю, что наша система чисто исследовательских академических институтов, беспрецедентная по масштабам, в будущем как единое целое сохраниться не сможет. Для начала сошлюсь на мировой опыт: ни одна страна мира, включая самые богатые, тратящие на науку в десятки, а то и в сотни раз больше, чем мы можем себе позволить, не позволяют себе иметь сотни тысяч граждан, единственной целью которых является проведение фундаментальных исследований. Как будто специально для нас поставлен демонстрационный эксперимент - я имею в виду судьбу АН ГДР, которая была в значительной мере копией нашей и, в общем, не такой уж плохой. На сегодняшний день этой академии нет. И это произошло в стране с высоко организованной рыночной экономикой с традиционно весьма уважительным отношением к науке. Экономика диктует свои правила поведения и свои разумные пропорции - пропорции между наукой фундаментальной и прикладной, между чисто исследовательскими работами и подготовкой новыых кадров. В нашей предыдущей жизни эти факторы игнорировались.
Мы говорим о необходимости сохранить научный потенциал и все признаем, что он стремительно разрушается. Но поставим вопрос: сколько времени нам еще осталось? Сколько времени научный работник может не иметь возможности проводить научную работу и не дисквалифицироваться? Я думаю, цифра 3 не будет преувеличенной. Один год мы, по существу, уже прожили, насчет следующего года больших сомнений нет, так что судите сами.
Разговор о будущем нашей науки следовало бы начинать с вопроса: какая наука нам нужна и в каком объеме? За какую науку наше общество готово платить и какую цену? В условиях предельной финансовой напряженности этот вопрос требует четкого ответа, без какого-либо лукавства - чтобы не выбрасывать на ветер те небольшие средства, которые общество может выделить на науку, и не создавать иллюзий у большой массы научных сотрудников.
Базой технологий ближайшего будущего является прикладная наука, а фундаментальная наука работает на будущие десятилетия. Нужна ли нам такая фундаментальная наука в наших нынешних обстоятельствах? В общем, только самые богатые страны реально в мире позволяют себе поддерживать на высоком уровне фундаментальные исследования - страны, претендующие на мировое лидерство. Конечно, никто из нас и наших высших руководителей не созрел до того, чтобы сказать, что мы навсегда отказываемся от перспективы быть одной из ведущих наций мира. Поэтому наше общество будет в каком-то смысле поддерживать фундаментальную науку, но финансирование в любом случае будет крайне ограничено. Чтобы сохранить весь имеющийся потенциал и поддерживать его на мировом уровне - таких денег в России нет и еще долго не будет. И мы должны будем принять крайне жесткие меры для максимально рационального использования отпущенных нам средств. Реально это сведется к тому, что надо будет жестко ограничить число поддерживаемых коллективов, ориентируясь только на самые высококлассные, но их поддерживать на уровне, максимально близком к мировому. Кроме того, должно проводиться жесточайшее разграничение фундаментальных и полуприкладных работ. Для этой цели должно существовать два разных фонда: фонд фундаментальных исследований и фонд научно-технического развития.
Если мы будем держаться на уровне всеобщего равного нищенства, то фундаментальная наука у нас умрет очень и очень быстро. Стабильное базовое финансирование большинство коллективов должно себе зарабатывать в сфере образования или производства (в широком понимании). И лишь очень небольшое число национальных исследовательских центров должно получать базовое финансирование непосредственно от государства.
Таким образом, у нынешних академических институтов могут быть три разные пути в рынок: либо научно-исследовательский центр (для небольшого числа институтов), либо институт в структуре университета, либо - в коммерческой структуре или даже в качестве самостоятельной инновационной фирмы. Академии и Министерству науки следует оказать всем нашим коллективам максимальное содействие в нахождении своего места.
Я не разделяю всеобщей радости по поводу передачи в собственность Академии всего используемого ею имущества. Это шаг - опасный для развития и даже существования нашей фундаментальной науки. Во всем мире научные работники являются наемными работниками, а не собственниками своих средств производства. Собственность - это основа предпринимательской деятельности, и найдутся люди, которые сумеют использовать эту собственность по ее прямому назначению. Наука будет сметена из институтов нашествием мелкого бизнеса. Никакими запретами или Уставами этого нашествия остановить не удастся. Поэтому вся эта собственность должна быть национальной собственностью, а не академической. Ею должен управлять государственный орган - министерство, ГКНТ - опирающийся на систему экспертных советов и отвечающий за финансирование фундаментальной науки. Что касается институтов, входящих в сферу образования или коммерческой деятельности, то используемое ими имущество надо передать им в качестве приданого.
Что касается Академии наук в узком смысле слова - как собрания членов АН - то в предлагаемом мною варианте она лишается всех распорядительных и распределительных функций. Точнее - не лишается, а освобождается. Выполнение этих не свойственных ей функций наносит в первую очередь ущерб ей самой, превращая ее из научного собрания в общеадминистративный совет.

Жимулев (Новосибирск): Кто и как будет отбирать первоклассные научные коллективы для поддержки? Структура современной Академии, с ее академиками и докторами, на это неспособна.
Келдыш: Действительно, вопрос о критериях оценки в науке, если нужен жесткий отбор - это сложнейший вопрос, который однозначного ответа не имеет, и всегда есть какая-то степень неопределенности. Поэтому я начну с вопроса более простого, но того же типа - финансирование по грантам. Кто реально дает гранты, насколько объективна экспертиза? Я думаю, экспертные советы должны быть не внутри Академии, а при том органе, который дает деньги, скажем, при Министерстве. Мне представляется крайне существенным, чтобы экспертный совет состоял из людей, привлекаемых на постоянную работу, которая должна быть высокооплачиваемой. Чтобы эксперт чувствовал ответственность. Многие скажут, что на это мало кто согласится - отрываться от своей научной работы на 2-3 года. Я думаю, что в условиях рыночной экономики, когда будет проблема найти работу, в эксперты пойдут и высококвалифицированные люди. Они должны состоять в совете не более трех лет. Во-вторых, должен быть абсолютный запрет на участие в экспертном совете людей, занимающих высокое административное положение или имеющие личные интересы в финансировании. При классификации не проектов, а целых научных коллективов требования должны быть еще более жесткими. Ни одна из систем оценок не является абсолютной, но все-таки можно ввести относительно объективную шкалу.
Велихов: АН ГДР была поставлена в полную зависимость от комбинатов. Рухнула система комбинатов - и рухнула АН ГДР. Так что аналогия - поверхностная.
Келдыш: А не была ли к какой-нибудь системе привязана наша фундаментальная наука и не рухнула ли и эта структура тоже?