Последние комментарии

у меня коллега в аспирантуре учит французский и переводит какие-то французские научные статьи. Откуда они могли взяться в стране где правильная наука и правильные ученые? А еще я видел статьи на итальянском и на испанском. Можно ли доверять таким недоученым и недостатьям?

В институте, где я работал, сотрудники переходили из лаборатории в лабораторию хотя и не совсем свободно, но регулярно так что лет через десять примерно треть сотрудников лабораторию поменяли. 

Вот не понимаю я, почему публикации на английском языке могут убить сильную отечественную научную школу, все представители которой владеют английским. И почему в других странах англоязычные публикации не убивают науку, а наоборот. Мы-то чем хуже?

В своей области я сплощь и рядом встречаю случаи, когда отказ от англоязычных публикаций связан либо с неконкурентоспособностью  результатов, либо их полным отрывом от современного научного контекста. И все сопровождают бла-бла про патриотизм и отечественную уникальность.  

других великих учёных не зазорно, логично писать так как думаешь.
Целиком - за статьи на международном языке, каким бы он ни был (китайский осваивать, надеюсь, не придётся)!
 Некоторые сложности при публикации на русском, английского варианта (или наоборот, в случае наличия английской версии журнала) существуют - нужен журнал, с английской версией.

Второй вариант: писать вторую статью в русский журнал - не копию, даже, но о том же самом на 50-60%, что не запрещенно, с сылками на аглицкую публикацию. ТОлько в плюс, только бонус, только позитив.. забыл, как это будет по-русски. Ах, да - вознаграждение сторицей...

Ни кто не интересовался РЕАЛЬНЫМ %% читающих английские версии статей в нашей отчизне? Есть основания думать, что даже среди свободно владеющих языком, таких не много. ....ну, как бы или язык, или наука - уж такое образование. Готов исправляться, но не готов призывать исправиться БОЛЬШИНСТВО русско-говорящих учёных. Это по-честному. Доводилось неоднократно видеть на конференциях коллег из Балтии и Украины  - доклад на плохом аглийском, вопросы-ответы на русском.
 Надо исправляться, но давайте исходить из реалий, а не из победных реляций!

раб может не выполнить приказ или уйти, просто его убьют или побьют, но все могут делать свой выбор. В случае провинциальной науки и отсутствия ставок неподчинение может означать научную смерть и прочие виды наказаний. В активно работающих НИИ в т.ч. в СССР люди регулярно меняли место работы, лаборатории внутри НИИ. А сегодня сотрудники лаборатории - рабы своего завлаба. Можно уйти из одной лаборатории, но тебя не возьмет завлаб из другой лаборатории т.к. это неэтично - присваивать чужую собственность.

Не могу вставить текст из файла, приходится его загружать.

публикациям на английском описывать плоды трудов, на русском, великом и могучем?
Некоторые сложности очевидны, но легко обходимы и с большими бонусами.

Русский - доступен всем на 1/6 части Земли. Когда-то: "с названием кратким - Русь", теперь ещё короче - СНГ и страны Балтии. Не стоит забывать, что большинству студентов-аспирантов-научных работников гораздо комфортнее читать на русском, т.е. на английском они прочтут на порядки меньше. Текущая ситуация.
 Надо исправлять, конечно, такое соотношение, в пользу двуязычия,  как минимум. Но, в обозримом будущем, не видно как это сделать, с нынешним состоянием "обр. и науки".

Вот и я пришел к этой мысли, но уже в гуманитарных науках. когда (в начале нулевых) задумывался журнал Scrinium (входит в Scopus), который я редактирую, в нашей области были общепринятыми четыре языка (англ., фр., нем., ит.), и мы, в принципе, продолжаем использовать все четыре. Но постепенно стало ясно, что любой неанглийский язык радикально (в десятки раз) тормозит распространение информации, затрудняя работу библиотечных и прочих справочных систем и доступ молодежи и студентов. Молодежь, даже если может читать на менее привычном языке, будет это делать лишь при условии, что заранее понимает, зачем это надо, тогда как на английском могут читать и "просто так"; т.е. английский -- это средство популяризации любых идей среди студентов, а студенты (о которых имеет смысл рассуждать) все свободно читают на английском, а с любым отдельно взятым другим языком хорошо знакомы лишь некоторые из них. Поэтому сейчас я стараюсь, чтобы 80-90% материалов в журнале было на английском. -- Причем, это в журнале, публикующем тексты на древних восточных языках, т.е. рассчитанном на аудиторию, которая владеет на уровне чтения десятками языков.

По собственным статьям я замечаю, что распространение моих работ (по агиографии, истории богословия и т.п. средневековой тематике) на английском не в десятки, а в сотни раз превосходит распространение аналогичных моих работ на французском (а я начинал тогда, когда этот язык был еще очень популярен в нашей области, и мои лучшие учителя были франкофонами), а уж о работах на русском и говорить нечего: у них количество читателей измеряется единицами.

Все сказанное не отменяет необходимости публиковать на русском языке научно-популярные работы и учебники. Я тоже этим занимаюсь.

Вообще-то научные статьи пишутся не для работодателей, а для коллег. А подавляющее большинство коллег, которым могут быть интересны наши результаты (по крайней мере в естественных науках) русским языком не владеют, и статью по-русски читать не будут. С другой строны, все российские ученые как минимум читают по-английски, в противно случае они профнепригодны. Таким образом, русскоязычная публикация - это фактически публикация "в стол" - она почти недостпна коллегам. Посему я не вижу абсолютно никакого смысла в публикации научных статей по естественным наукам на русском языке. 

У гуманитариев иная ситуация. Специалисты, скажем, по русскому языку, культуре, истории обязаны владеть русским языком независимо от страны проживания. И им естественно публиковаться по-русски. Посему я понимаю резона лингвиста Елены Горбовой, но их не надо распространять на естественные науки. 

Разумеется, пропаганда и популяризация науки на русском языке совершенно необходима! Но это - иная задача, нежели публикация научных результатов. И, главное, для этого нужно, чтобы в стране существовала наука мирового уровня (чтоб было что пропагандировать). А ее не будет, если англоязычные публикации не станут приоритетными. 

Для размышления и в поддержку утверждения, что для России  только наука является  самой глубинной, интегративной национальной идеей России, приведу некоторые важные выдержки из второй главы  второго тома монографии «НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ РОССИИ» http://sulakshin.ru/national-idea/

«..фактор падения исследовательской активности выступал как один из компонентов кризиса и деструкции российской государственности.»

«Российская же наука в общественном сознании и в сознании многих ученых была инструментом Добра, а не «беспристрастного» познания.»

«…реформа российской науки исходит из утопической идеи создания для новой российской науки таких же материальных условий, ≪как на Западе≫. История показывает, что это условие является категорически недостаточным для существования здоровой национальной науки в России. Напротив, проблема создания необходимых и достаточных условий для мотивации научных сообществ пока что из доктрины реформы исключена.»

«Сейчас многим трудно понять, что строить систему научных учреждений в 1918–1920 гг. значило, прежде всего, сохранить самих ученых в буквальном смысле слова. В 1919 г. был принят декрет Совнаркома ≪Об улучшении положения научных специалистов≫ — им были выданы пайки на усиленное питание (сначала — 500, к сентябрю 1921 г. — 4786 пайков, а в 1922 г. продуктовые пайки получали 22589 работников науки и техники). В январе 1920 г. начали создавать комиссии по улучшению быта ученых. Они действовали почти во всех университетских городах и, занимаясь бытом ученых, активизировали работу научных учреждений и вузов. Центральная комиссия по улучшению быта ученых (ЦеКУБУ) и ее отделения посредством своей социально-бытовой работы собирали научное сообщество страны. В отчете ЦеКУБУ говорится: ≪За границей работа Советской власти по улучшению быта ученых получила широкую известность,  тем более что ничего подобного нигде за границей не имеется. Иностранные делегации, приезжающие в СССР и обычно интересующиеся научной работой, а также положением ученых, всегда констатируют, что дело поддержки научных сил поставлено Советской властью на большую высоту. Германия, пережившая продовольственный и денежный кризис в 1923 году, ничего не сделала для своих голодающих ученых, и советские ученые на отчисление от академического пайка создали фонд помощи германским ученым. В ответ на оказанную помощь германские ученые прислали в ЦЕКУБУ свыше 100 благодарственных писем».

«Уже во второй половине 1918 г. научным учреждениям было ассигновано средств в 14 раз больше, чем в 1917 .»                                                                                                                                                                                              «…эффективность государственной политики в сфере науки оказывает прямое влияние на жизнеспособность государства, причем для его проявления не требуется лаг во времени.»

«Необходимость научной поддержки выработки государственных решений существует не только для государственной политики в сфере науки. Однако для данной сферы это особенно важно, т. к. мотивация у ученых не такая, как у чиновников: для ученых важно в первую очередь совершение реальных прорывов в науке. Только специалисты могут отличить перспективные исследования от пустозвона. Ученые должны определять направления государственной политики, а чиновники — отвечать за ее исполнение.»

«Показательным фактором является численность научных исследователей (научных кадров). В 1917 г. в России было около 12 тыс. научных работников (более точные данные касаются 1913 г. — 11,6 тыс.). Уже в 1940 г., через 20 лет после Гражданской войны, их было в СССР  98,3 тыс., а в 1950 г. — 162,5 тыс.»

«В настоящее время в мире сформировались четыре главных центра мировой науки — США (35% мировых расходов на НИОКР по паритету покупательной способности), Европейски союз (24%), Япония и Китай (по 12%). Россия в группу лидеров не входит — на ее долю приходится менее 2% мировых расходов на НИОКР по паритету покупательной способности и 1% — по обменному курсу. Таким образом, Россия по расходам отстает от США в 17 раз, от Европейского союза — в 12 раз.

В практике существуют определенные нормативы и пороговые (предельно допустимые) значения. Даже ориентировочные оценки показывают, что многие из них в 90-е гг. XX в. опустились значительно ниже порогового уровня. Так, в мировой практике общепринято, что если расходы на науку не превышают 2% от ВВП, то деградирует не только наука, но и все общество. В России с начала девяностых годов этот процент значительно ниже.

Однако, как уже говорилось, в данном вопросе нельзя слепо полагаться на зарубежный опыт. Необходимо исходить из сложившейся в стране ситуации или потребностей. В России для выхода из кризиса требуется гораздо большая доля государственных расходов, чем в иных развитых странах выделяется для поддержания уже достигнутого уровня научного развития.»

«Престижность профессии ученого является важным фактором, который в результате и определяет состояние науки в стране. В рейтинге профессий в СССР в середине 1960-х гг. среди 80-ти социально-профессиональных групп на первом месте стояла профессия научного работника в области физики, на втором — инженера-радиотехника. В США и сегодня в шкале престижности профессий наука занимает первое место (≪член Конгресса≫ — 7-е место, ≪топ-менеджер≫ — 11-е, ≪юрист≫ —12-е, ≪банкир≫ — 15-е место). В Китае — второе место после врача. В России же ученые занимают 9-е место после юристов, бизнесменов, политиков. В США 80% опрошенных были бы рады, если бы их сын или дочь захотели стать ученым, а в России рады были бы только 32%.»

Не могли бы вы привести примеры (журналов и статей), публикуемых в WoS по энтомологии и  других (не WoS), где принято печататься и много цитирований.

"Законы об образовании и «реформировании» Российской академии наук поставили под угрозу будущее творческого класса нашей страны."
Те кто не причисляет себя к этому "классу" - большинство россиян - могут спать спокойно? Бесцельное общество нарастающего потребления, причём импортной продукции, включая: картофель, мясо, молоко; бумагу, транспорт, бытовую и промышленную технику.

 Тогда в России нужны только нефтянники и газовики, обслуживающие трубу - остальные окажутся неужным балластом, который ничего не проихзводит, а только требует. Миллионы рабочих рук, уже завезённых из соседних государств - заменят коренных жителей: "новые жители России" вполне годятся для обслуживания трубы и мало требуют.